к оглавлению

Эйнштейн - главный миф 20-го века

“Слово “тора” на иврите означает “учение”, “теория”, “концепция”. Например, можно сказать “тора Эйнштейна”, то есть “теория Эйнштейна”. Но если слово не переводится и пишется с заглавной буквы (Тора), то это означает, что речь идет об исходящем от Бога знании”[26].

Исходящие от человека знания содержались в сен тябрьской (1905 года) статье Эйнштейна и в части постанов ки задачи о теории, удовлетворяющей принципу относи тельности, совпадали с работами Лоренца и Пуанка ре. “Разница состояла лишь в том, что Лоренц указывает источник такой постановки — одно из ранних выступ лений Пуанкаре по этому вопросу, а Эйнштейн дает обоснование принципа относительности без всякой ссылки на первоисточник”[Ъ] (выделено мной. — В.Б.). Геометрическая иллюстрация (по замечанию ака демика РАН В.Ф. Журавлева) теории относительности была дана в работах немецкого математика Минковского (1907 год, доклад “Принцип относительности”), но он ни в одной своей статье не отметил выдающихся результа тов Пуанкаре в развитии математического аппарата тео рии относительности и не упомянул предложенную им идею четырехмерного представления этой теории. В то же время в ряде вопросов Пуанкаре здесь опередил и Минковского.

Пуанкаре (“К динамике электрона”) первым вводит мнимую координату времени и толкует преобразование Лоренца как поворот в пространстве четырех измерений. Здесь он также дает свою знаменитую теорему о сложе нии скоростей.

4 — 1530 Бояриицев

Минковский в своей статье “Пространство и время” дважды ссылается на Пуанкаре, один раз как на автора, давшего определенной группе преобразований знамени тое название “преобразований Лоренца”, а затем упоми ная о даваемом Пуанкаре согласовании теории тяготения с постулатом относительности.

Но Минковский писал: “То обстоятельство, что по стулат относительности является не искусственной ги потезой, но новым пониманием времени, к которому нас вынуждают явления природы, до настоящего вре мени в наиболее резкой форме показано Эйнштей ном”.

Это что, оценка популяризаторской роли Эйнштейна? Чисто четырехмерный мир называли миром Минков ского (но никак не Эйнштейна), хотя справедливо было бы говорить о мире Пуанкаре — Минковского. Несколько слов о Минковском: Герман Минковский родился в 1864 году в местечке Алексоты Минской губернии и еще в дет стве переехал в Германию, где закончил среднюю школу и университет. Выше уже упоминалось, что он препода вал математику в политехникуме, где с этим предметом не желал знакомиться Эйнштейн.

Затем Минковский занимал кафедру в Геттингенском университете, был в большой дружбе с Гильбертом, чем, видимо, и объясняется тот факт, что Гильберт “уступил” Эйнштейну полученные им соотношения. Минковский умер в возрасте 44 лет.

Зоммерфельд в примечании к статье Минковского “Пространство и время” отмечает: “Релятивистская фор ма ньютоновского закона, данная Минковским, оказы вается для частного, отмеченного в тексте случая исче зающего ускорения, частным случаем более общей формы, предложенной Пуанкаре...”

Статья Пуанкаре почти на 3 года опередила работу Минковского. Но эта статья фактически осталась незаме ченной, тогда как статьи Эйнштейна и Минковского при влекли к себе внимание, первая в 1905—1906 годах, вто рая в 1908—1909 годах.

Причина этого любопытного обстоятельства, не имеющего аналогов в современной физике, не мо жет заключаться только в малой известности и распро страненности среди физиков знаменитого математиче ского журнала, где была напечатана статья Пуанкаре. Для большинства физиков был непривычен строгий математический язык Пуанкаре; эта работа на первых по рах могла показаться рядом до некоторой степени чисто формальных, математических преобразований. Статья Эйнштейна сразу указывала на вытекающую из вновь от крытых закономерностей (Лоренцем и Пуанкаре) необ ходимость пересмотреть наши основные физические представления о пространстве и времени.

Стиль работы Пуанкаре был строго теоретический, а Эйнштейн начал строить свою статью с рассмотрения "мысленных" экспериментов (то есть с подмены эксперимента-проверки спекулятивным рассуждением) об измерении пространства и времени. То есть, не ссылаясь на работы Лоренца и Пуанкаре, не упоминая опубликованные в течение десяти лет ре зультаты, предшествующие своей статье, молодой патен товед выступил как ловкий популяризатор чужих идей, что не давало ему морального права считать и рек ламировать себя как создателя теории относительно сти. “Пуанкаре не мог не знать о попытках немецких ав торов представить развитие Эйнштейном и Минков ским пространственно-временного аспекта теории Ло ренца как создание новой физической теории. Но, ви димо, такие притязания немецкой науки представлялись ему настолько необоснованными, что он не считал нужным делать специальные заявления по этому по воду”.

Поведение Лоренца выглядело “весьма странным потворствованием развернувшейся тогда кампании, тенденциозно приписывающей одному Эйнштейну результаты коллективного труда нескольких выдаю щихся ученых... ”[23].

Может быть, это было связано с тем, что Лоренц раз решил использовать свое имя для организации частного фонда со сбором пожертвований? “Это мероприятие, не имеющее прецедента, говорит о появлении в околона учной среде весьма деловых людей, организаторским В.Бояринцев действиям которых не сумел противостоять великий ученый”.

И еще одна интересная деталь — в 1912 году Лоренц оставил специально созданную для него кафедру теоре тической физики, передав ее Паулю Эренфесту (самому близкому Эйнштейну европейскому физику, общение с которым у него продолжалось двадцать лет). Следует отметить, что во время пребывания во Фран ции в 1922 году Эйнштейн не смог выступить во Француз ской академии наук. “Здесь для многих имя Эйнштейна было одиозным — он был сторонником свободы, мира, социального прогресса”[Ъ]. Видимо, во Французской академии наук собрались одни националисты и антисеми ты и, вообще, будущие фашисты.

Скорее можно предположить, что французским ака демикам хорошо была известна роль Лоренца и Пуанкаре в создании теории относительности и роль Эйнштейна и связанных с ним “сторонников свободы” в монополизации этой теории. Вспомним, что в своем выступлении 1911 го да в Лондонском университете Пуанкаре по-прежнему связывал происшедший переворот в физике только с именем Лоренца, совсем не упоминая Эйнштейна.

В 1915 году Эйнштейн опубликовал общую теорию относительности. В специальной теории относительно сти (1905 г.) по-новому трактуются такие понятия, как пространство, время, масса; не существует абсолютных пространства, времени и массы; они относительны, то есть могут изменяться в зависимости от системы отсчета. Общая теория относительности по существу является тео рией тяготения.

В 1826 году Н.И. Лобачевский доказал, что может су ществовать иная, неевклидова геометрия, отказывающая ся от постулата параллельных линий.

В геометрии Н.И. Лобачевского через точку, взятую вне прямой, можно провести бесчисленное множество прямых, не пересекающихся с данной. Фактически общая теория относительности — это попытка- дать физическое объяснение четырехмерной геометрии.

В работе[3]: “Идея физической реальности неко торой новой, нетрадиционной, может быть парадок сальной, может быть неевклидовой, геометрии появи лась у Лобачевского, Гаусса и Римана. Но она не стала физической теорией...” (выделено мной. — В.Б.). Специальная теория относительности базируется на следующих основных положениях:

1) отсутствие в природе эфира;

2) принцип относительности;

3) принцип постоянства скорости света;

4) неизменность интервала, состоящего из трех про странственных координат и произведения времени на ско рость света;

5) принцип “одновременности”, определяющий одно временность происходящего события, по моменту прихо да к наблюдателю светового сигнала.

Первое положение — представление об эфире как о неподвижной среде, которая могла, следовательно, быть избранной в качестве системы отсчета, позволяла та ким образом выделить абсолютное движение. Исходя из признания существования эфира, Лоренцем были по лучены его преобразования, использованные Эйнштей ном в специальной теории относительности с отказом от признания факта существования эфира.

Преобразования Лоренца были удобны как фор мальный прием, позволяющий решить проблемы элек тродинамики, возникшие в конце XIX века.

Второе — по существу есть обобщение механиче ского принципа относительности Галилея (1632 г.) на все явления природы. Галилей, рассматривая механические яв ления, происходящие в закрытой каюте корабля, пришел к выводу, что никакими опытами внутри каюты невозмож но обнаружить факт покоя или равномерного и прямоли нейного движения корабля. Эйнштейн распространил этот вывод на немеханические явления.

Таким образом, принцип относительности утвер ждает, что все законы природы (а не только законы механики) одинаковы во всех инерциальных систе мах координат (инерциальная система — та, в кото рой выполняются законы Ньютона), то есть системах, движущихся прямолинейно и равномерно относительно друг друга; все инерциальные системы равноправны.

Третье положение — скорость света в вакууме одинакова во всех инерциальных системах координат. Это допущение понималось Эйнштейном как постоянство скорости света. Опять же после того, как было введено Пуанкаре.

Отметим, что в механике скорость — одна из основ ных характеристик движения материальной точки, а ско рость распространения света в вакууме — одна из основ ных физических констант: с = 299 792 458 м/с. Эйнштейн пришел к выводу, что факт движения систе мы с некоторой скоростью влияет на ее размеры, ско рость течения времени и массу, и заявил, что получил связь между энергией и массой тела. В действительно сти же эта связь была получена Пуанкаре (подроб нее об этом говорится ниже).

Отсюда возник так называемый парадокс “близне цов”: космонавт, который пролетел на корабле год (по часам корабля) со скоростью, близкой к скорости света, возвратившись на Землю, встретит брата-близнеца, по старевшего почти на сорок лет. Третье допущение есть обобщение результатов опы та Майкельсона (1881 год), из которого следует, что скорость света одинакова в разных направлениях и не зависит от факта движения Земли.

В основе четвертого и пятого допущения лежит привязка к скорости света.

Общая теория относительности, распространяя специальную теорию относительности на ускоренные движения, для чего нужно было показать, что за счет тя готения могут быть отнесены не только динамические эф фекты движения, но и оптические явления, делала вывод о наличии у света гравитационной массы.

Эйнштейн отождествлял тяготение с искривлением пространства — времени. Идея гравитационной массы света и соответственного искривления светового луча под действием тяжелого тела в его гравитационном поле да вала новую гипотезу о Вселенной.

В основу общей теории относительности Эйн штейн положил следующие допущения:

1) гравитационное поле моделируется искривленным пространством бесконечно малого объема, и соответст вующее ускорение системы отсчета проявляется в том, что локально гравитационное поле может быть устранено преобразованием координат;

2) уравнения гравитационного и материальных полей инвариантны (независимы) относительно произвольных координат;

3) потенциалы гравитационного поля, представляю щие собой геометрические характеристики пространст ва — времени, удовлетворяют уравнениям Эйнштейна, ко торые на самом деле должны называться уравнениями Гильберта (были выведены Гильбертом в 1915 году). Здесь следует отметить, что Эйнштейн в первом со общении об уравнениях гравитационного поля сказал, что приведенные соотношения получены им “из общих со ображений”, не упомянув об авторстве Гильберта.

Гильберт по своей наивности незадолго до этого сооб щил результаты математических выкладок Эйнштейну по сле настойчивых просьб последнего. Когда же он понял, с кем имеет дело, было уже поздно — уравнения Гильбер та, вывод которых представляет серьезное математиче ское достижение, стали именоваться уравнениями Эйн штейна;

4) скорость распространения гравитационных волн (гравитации) равна скорости света. Но если свет обладает гравитационной массой, то есть подвержен действию поля тяготения, то под действием этих сил он должен испытывать ускорение. Чтобы допустить такое ускорение, нужно отказаться от основного по стулата специальной теории относительности — постоянства скорости света;

5) пространство немыслимо без эфира. Эйнштейн писал (1924 год): *...Мы не можем в теоретической физике обойтись без зфира, т.е. континуума, наделенного физическими свойствами...” Таким образом, последнее допущение является опровержением ранее сделанного Эйнштейном допущения (в специальной теории относительности) об отсутствии эфира.

Как говорят в таких случаях в Одессе: “Интересное кино!”, когда надо по одной “теории” — эфир не суще ствует, а по другой — без него никак нельзя обойтись! Необходимо отметить, что расхождение между клас сической физикой и теорией относительности, касающее ся числа и содержания основных постулатов, является весьма принципиальным.

Двойственной была оценка теории относительности при жизни Эйнштейна[3]. С одной стороны, “...началась прямая травля теории относительности, главным обра зом в Германии”, а с другой — “...вслед за Махом Адлер выступил против теории относительности и в тюрьме написал работу, которая, по его мнению, неопровер жимо доказывала ложность взглядов Эйнштейна. Суд назначил экспертизу, которая должна была опреде лить, не свидетельствует ли эта работа об умственном расстройстве подсудимого” (выделено мной. — 6.5.). И дальше — “...нападки на Эйнштейна и на теорию от носительности стали частью большого заговора против демократии, мира и прогресса”.

Это похоже на старую присказку: “Запомни, изме няя мне, ты изменяешь всей стране!”

Тем более что по вопросу “травли” теории относи тельности в Германии есть и другое мнение: в то время Эйнштейн и Минковский усиленно превозносились немецкой школой физиков в качестве единственных создателей теории относительности.

По поводу же незыблемости физических принципов теории относительности в варианте Эйнштейна можно привести слова Д.Д. Томсона: “Очарование физики в том и состоит, что в ней нет жестких и твердых границ, что каждое открытие не является пределом, а только алле ей, ведущей в страну, еще не исследованную, и сколько бы ни существовала наука, всегда будет изобилие нере шенных проблем...”

В этом же духе высказывался и Луи де Бройль: “Исто рия наук показывает, что прогресс науки постоянно тормозится тираническим влиянием определенных кон цепций, которые стали в конце концов рассматриваться как догмы. По этой причине необходимо периодиче ски подвергать весьма глубокому исследованию прин ципы, которые в конечном счете стали применяться без обсуждения”.

Сам же Эйнштейн считал: “Тому, кто творит, плоды собственной фантазии кажутся настолько необходимыми и естественными, что он сам их считает не образами мышления, но заданными реальностями и хочет, чтобы все так считали”.

назад вперед

к оглавлению