ВЕРНАДСКИЙ ПОД ПОЗОЛОТОЙ ЭЙНШТЕЙНИАНЦЕВ
Пруссов П.Д.
Возвеличивая Вернадского как проповедника создания ноосферы из биосферы (в период, когда идет разрушение последней), эйнштейнианцы фактически дискредитировали его имя, чтобы было прятать в тени его величие как философа, страстно утверждавшего существование эфира.
Уславленням Вернадського як проповiдника ноосфери з бiосфери (в час, коли йде руйнування останньої) айнштейнiанцi фактично дискредитували його iм'я, щоб легше було ховати в тiнi його велич як фiлософа, який гаряче вiдстоював iснування ефiру.
Exalting of Vernadski as preacher of noosphere creation from biosphere (at the same time when the destruction of biosphere is doing), einsteinians practically discredit his name for hiding his greatness in shade as philosopher, passionately proved the existence of aether.
Вступление
К сожалению, хотя и не по их вине, но до сих пор вне внимания теоретиков эфира остается имя титана философской мысли академика Владимира Ивановича Вернадского, который связь пространства со временем увидел в заполнении пространства эфиром, поскольку время как длительность процессов в эфире определяется плотностью этого заполнения (как известно, у эйнштейнианцев пространство и время “связаны” пустотой).
И в настоящее время, когда эйнштейнианцы, еще пока представляя официальную науку, продолжают не только “упразднять” эфир (и не только в пресловутой “теории относительности”, как это пытался делать и Эйнштейн, пока не разуверился в тщете и этой затеи и не пошел стрелять из рогатки по воробьям и показывать язык журналистам, а и в самой природе, от чего “сам” отступился еще 5 лет спустя после “создания”), а и чинить репрессии в отношении естествоиспытателей-исследователей эфира, очень важно очистить величие Вернадского как философа от эйнштейнианской позолоты Вернадского как проповедника несуществующего пока превращения биосферы Земли руками человека в сферу всеобщей благодати – ноосферу.
Речь идет о возможности значительного укрепления фундамента теории эфира привлечением рукописных заметок Вернадского 1920-1942 гг. по философскому осмыслению пространства, заполненного эфиром, и времени, [1], всячески вуалируемых эйнштейнианцами возвеличиванием Вернадского за идею о ноосфере – опорочивание прославлением, сокрытие истинного Вернадского под трескотней лжевосхваления.
Указанные годы и предмет исследования неординарны в истории науки. Дело в том, что, объявив в 1905 о замене эфира пустотой, Эйнштейн, уже начиная с 1910, потом многократно повторял, что без эфира не может объяснить даже распространение света (но ведь именно это и побуждает все народы мира пользоваться представлением о такой самой тонкой, но и самой могущественной среде – носительнице света, как эфир, не приглашая Эйнштейна в пророки, не нуждаясь в его “открытии”).
Однако гордыня не позволила Эйнштейну склонить с повиной голову. Наоборот, было заявлено: да, в природе эфир существует, но вот в теории относительности обхожусь без него! Но надо было спросить у гордыни: а кому нужна такая теория, если она без эфира не соответствует действительности? (Эйнштейнианцы же, как отмечалось, превосходя Эйнштейна в эйнштейнианстве, и по сей день продолжают “упразднять” эфир и в природе).
И, чтобы утвердиться в своей бесноватой самонадеянности, Эйнштейн в 1916 выкидывает еще один трюк, названный “общей теорией относительности”. (У этой “теории” всего лишь три пункта: один – общеизвестный факт уменьшения энергии фотона при выходе из поля тяготения, два других – подгонки под отклонение света в поле тяготения и неньютоновское смещение перигелия Меркурия, [2], [3]). В “обобщенной” (после 1905) “теории” безэфирная пустота больше не рекламируется, но и эфир не упоминается (гордыня!). А как быть, если без него не обойтись? – Роль эфира призвано выполнять пространство. И с ним Эйнштейн обращается как с телом – он его “искривляет”, чтобы объяснить отклонение вблизи Солнца света в его сторону. (Жертва эйнштейнианской вышколы Н.А.Козырев, следуя этому примеру, в изнеможении от того же безэфирья телом объявлял время [4]).
Сам факт отклонения света от прямолинейного распространения не является диковинкой, поскольку в поле тяготения Солнца как массивного тела имеет место экспериментально обнаруживаемое увеличение плотности эфира при приближении к нему, в результате свет, проходя мимо Солнца, непрерывно преломляется и огибает его [2], [3]. У Эйнштейна же это предстает как чудо (трюкачество – главное ремесло Эйнштейна), поскольку, замалчивая эфир, он преломление света выдает за искривление пространства. Но трюкачество (мыслить с эфиром, а выдавать без него) и на этот раз подвело Эйнштейна: позже было установлено, что радиоволны (более длинные, чем световые) отклоняются в поле Солнца в противоположную сторону от световых, в сторону от Солнца, [3], а этого Эйнштейн, кривя пространство, не предвидел! Фактически, свет у него отклоняется беспричинно, чудодейственно, что и вызывает восторг у эйнштейнианцев и протест в научном мире.
Эйнштейн “загнул” пространство на 1,”75, что значительно превышает, [5], результаты наблюдения во время солнечного затмения в Южной Америке в 1919 (согласно [2], [3] отклонение меньше 1”).
Но Эйнштейнианцы переврали результаты наблюдений, выдали их за полное совпадение с “предсказанием” Эйнштейна, и началось всемирное раздувание шовинистического угара вокруг “чуда” Эйнштейна как сверхбога (газеты, например, писали, что Эйнштейн доказал, что 2∙2═5). Эйнштейн был прижизненно канонизирован – объявлен святым. Теперь вся физика до Эйнштейна презрительно обзывалась “классической” в смысле недоразвитой, истинной объявлялась только “новая” “физика” Эйнштейна, “выводы” которой считались недосягаемыми для “кассической”.
Пытаясь подменить эфир преобразованием координат и времени в 1905 и искривлением пространства в 1916, Эйнштейн естественные в мире с эфиром понятия пространства и времени превратил в острейшую проблему ХХ века.
Почему философские заметки Вернадского полвека пролежали в рукописи нетронутыми?
Естественно Вернадский как естествоиспытатель и философ, всегда отличавшийся своей научной активностью, не остался в стороне и от этой проблем, в результате появились его философские заметки. Война и смерть помешали ему издать их.
Правда, будь он жив и после войны, ему в этом помешали бы эйнштейнианцы, которые к этому времени уже вошли в силу настолько, что вымели эфир с полок библиотек и издательств и начали охоту на еще живых сторонников эфира, загоняя их в психушки и концлагеря. Во всяком случае, заметки почти полвека полежали нетронутыми.
А вопрос о том, почему и как те же эйнштейнианцы в 1988 все же опубликовали их – это как раз и есть важнейшая составляющая нашего исследования.
Пространство Вернадского.
И первые же слова в книге – о самом главном (с. 210): “Одно из самых основных различий в нашем мышлении – натуралистов, с одной стороны, и математиков – с другой, - это характер пространства”. Вернадский, прежде всего, - естествоиспытатель, натуралист, к тому же очень активный и открытый ко всему естествознанию, а не только к какой-то его области, не только исследует природу, но и философски осмысливает ее. И как натуралист-философ не объективистски бесстрастно рассказывает о борьбе двух мнений вокруг понятия пространства, а активно, страстно и убежденно, глубоко и разносторонне, отстаивает свою точку зрения, а это и есть точка зрения натуралистов. Так что, когда он говорит о натуралистах, то это – не отвлеченное понятие, а это, прежде всего, он сам. Поэтому, когда мы будем говорить о пространстве Вернадского, то это не только его личное представление, а истинно научное достояние всех натуралистов.
И уже само слово “натуралист” утверждает материалистичность взглядов ученого, ибо это – сама реальность, в отличие от избитого эйнштейнианского “диалектического” деления на материалистов и идеалистов, по которому возможно, например, и такое: в предисловии к книге махровые идеалисты Эйнштейн, Бор и Борн причислены к лику материалистов (с. 8), а на с.12 сообщается, что Вернадский был обвинен академиком Дебориным в идеализме.
И пространство Вернадского – это, прежде всего, “заполненное пространство”, с. 210: “Реальное пространство натуралиста совпадает с той физической средой, в которой идут наблюдаемые им явления,…материей или гипотетическими построениями в виде всемирного эфира”. И автор здесь нисколько не отступает от своих позиций как материалиста, заполняя пространство “гипотетическими построениями в виде всемирного эфира”, противопоставляя их материи, ибо, во-первых, гипотетичны лишь построения эфира, а не сам эфир, вопрос о существовании которого перед Вернадским никогда даже не стоял – природа немыслима без эфира, а, во-вторых, еще и во времена Вернадского материя представлялась лишь веществом, но эфир - не вещество, хотя и материален, и противопоставление его материи-веществу подчеркивает лишь, что эфир – другой, невещественный вид материи.
Натуралист Вернадский против безэфирных эйнштейнианцев.
Подчеркнем принципиальное различие в позиции Вернадского и эйнштейнианцев:
- даже в настоящее время, когда уже известно, что он дискретен, очень разрежен, но упруг (благодаря большой скорости его частиц), сопротивляется практически только внутренним трением, (что было обнаружено лишь в середине прошлого века с появлением кварцевых часов по замедлению вращения Земли вокруг своей оси, совпавшему с замедлением колебаний света от далеких галактик), когда уже выведен закон тяготения из его свойств [2], обнаружен ветер его (сразу по трем параметрам!) [6], создан двигатель на его основе [7]…, эйнштейнианцам дано не просто отрицать эфир, но даже преследовать его сторонников, как это было уже и во времена Вернадского, даже притом, что даже “сам” отступился от отрицания эфира в природе;
- даже при том, что в его время не только ничего из перечисленного выше не было известно, а, наоборот, эйнштейнианцами разнузданно нагнеталась атмосфера отрицания самого существования эфира, для чего искажался результат опыта Майкельсона по обнаружению эфирного ветра, [3], в конце XIX века, успешно повторенного Галаевым , [6], в конце ХХ века; что по-прежнему, казалось, планеты движутся без сопротивления, как в пустоте, хотя уже прошел век, как астрономы обнаружили ускорение обращения Луны вокруг Земли, тут же оцененное Лапласом как результат замедления суточного вращения Земли, но что и 150 лет спустя даже после прямого экспериментального обнаружения, как отмечалось, с помощью кварцевых часов стало предметом искажения эйнштейнианцев, выдающих эффект за результат действия приливных сил, хотя они в данном случае ничтожны по сравнению с сопротивлением внутреннего трения в эфире; что обнаруженное уже в его время “красное смещение” в спектрах галактик и правильно оцененное, например, академиком Белопольским как следствие “старения” фотонов вследствие трения в эфире по пути от галактик к Земле было спешно “перекрашено” эйнштейнианцами в результат “разбегания” галактик, и, таким образом, было похоронено еще одно экспериментальное обнаружение эфира. И это было сделано притом, что “красное смещение” увеличивается с расстоянием от Земли, что ясно указывает на большее старение фотонов на более длительном пути. Но изворотливость эйншейнианцев не знает предела во лжи, чтобы настоять на своем (в данном случае в отрицании обнаружения сопротивления эфира и тем самым – самого эфира), и ими была выдвинута еще одна чудовищная нелепость: галактики разбегаются тем быстрее, чем они дальше потому, что после “взрыва” булавочной головки, до которой был ранее спрессован мир, в результате божественного щелчка по сотворению мира, они при большей скорости дальше убежали. (И это не мешает эйнштейнианцам при случае выдавать себя за материалистов); что, как и все, он не видел эфира и не осязал его, Вернадский никогда и нисколько не сомневался в существовании эфира, как и все народы всех предшествующих 24 веков, оставивших свой след в развитии человечества в рукописях или устных преданиях типа: “Учитель учителя учителя…сказал…”, видевших в эфире среду распространения света, тончайшую, но и могущественнейшую, создающую и разрушающую миры.
Чем обернулось для Эйнштейна его дезертирство с фронта науки
Эйнштейн, дезертировав в 1905 из окопов по преодолению искусственно созданных противоречий в теории эфира искажением результата опыта Майкельсона, попытался, “экономя мышление”, “упразднить” эфир, заменить его пустотой, избрав для себя, как ему казалось, самый легкий путь, пренебрегая опытом тысячелетий человечества как “классической” недоразвитостью, демонстрируя свою научную ограниченность и чванливую профанацию. Но при этом натолкнулся на такие трудности в теории физики, [3], что при всем высокомерии и заносчивости этого выскочки-юнца уже через 5 лет он вынужден был, как отмечалось, отказаться от пустоты вместо эфира.
Логический вывод философа Вернадского
В своем толковании пространства Вернадский противостоит пространству математиков, геометров, которое “бесструктурно”, “характеризуетя измерениями, и только”: “Физическая среда всемирного эфира, заполняя все пространство без промежутков, является реальным пространством натуралиста и противопоставляется идеальному пространству геометра”.
Понятия пространства и эфира для Вернадского неотделимы друг от друга в природе, а значит, и в естествознании, поэтому “когда в теории относительности пространство-время рассматриваются как целое, должен исчезать и “эфир”, отвечающий “заполненному” пространству натуралиста” (с. 211).
Таким образом, последовательный материалист Вернадский силой своей логики приходит к выводу, что теория относительности и эфир несовместимы, а значит, эта теория как безэфирная несостоятельна, противоестественна.
Почему Вернадский никогда не был для эйнштейнианцев “своим”,
хотя иногда по неведению и повторял их догмы
Этот сокрушительный для “теории” “относительности” вывод дался Вернадскому не мгновенно, не сразу, не готовым. Не понимая, с кем имеет дело, он принимал их за ученых, доверял им и считал, что логикой материалиста-натуралиста может образумить их. В обстановке бесноватого психоза эйнштейнианцев вокруг имени Эйнштейна, когда научное пространство заполнялось только их шовинистическим угаром в возвеличивании Эйнштейна как “Творца”, “Создателя”, не имея других источников знания, он иногда повторял за эйнштейнианцами их бредовые измышления, как, например, с. 312: “Концепция Мира изменилась, и явление сейчас в теории квант переросло переворот, произведенный гением Эйнштейна”.
Но эйнштейнианцы никогда не использовали Вернадского как союзника, ибо его способность логически анализировать выливалась в столь опасные выводы, что они стали искать способ расправы с ним.
Как эйнштейнианцы в бывшем СССР расправлялись с аборигенами
Крамолой считалось не то что выступление против эйнштейнианства, а даже просто выдвижение аборигенов в науке, ибо выше Эйнштейна может быть только Эйнштейн и наукой заниматься дано только эйнштейнианцам.
Так, было опорочено имя академика Павлова лишь под тем предлогом, что он опыты проводил на собаках, хотя это – практика во всем мире. Столь же нелепо было опорочено и имя Мичурина, цитирование которого обрывали на взятии у природы, замалчивая дальше его защиту природы. Зато из развенчания Лысенко сделали целую эпоху (в назидание другим: аборигены в науке способны лишь на нелепость), хотя Лысенко – порождение сталинской сатрапии, выпестованной соплеменниками эйнштейнианцев в политике.
Но с Вернадским расправиться, оказалось, не так-то просто – слишком уж популярен в мире! И, например, попытка академика Деборина накинуть на Вернадского идеалистическую петлю окончилась неудачей.
Где эйнштейнианцы кончались, Вернадский только начинался
А Вернадский с каждым днем становился все опаснее. Если для эйнштейнианцев мир Минковского стал вершиной их устремлений в выхолащивании безэфирных понятий пространства и времени, за которой следует только возвеличивание Эйнштейна как сверхбога за “проникновение в суть пространства и времени”, то Вернадский в псалме эйнштейнианцев о “яркости и глубине” мысли Минковского о соединении пространства и времени в “пространство-время”, (с.297), видит только начало новой проблемы – строение “прстранства-времени”, (с. 312). И еще, с. 322: “Таким образом, поставив проблему времени в электромагнитном научном мышлении, открыла в этой области перед наукой огромное нетронутое поле исследования”.
Неоднородность и анизотропия пространства Вернадского
против безликости пустоты Эйнштейна
К выводу о неприятии теории относительности Вернадский пришел через отсутствие в ней заполнения пространства, а и через его однородность и изотропность в ней, чем так лихо бравируют Эйнштейн и вся рать его апологетов при выводе так называемых “преобразований Лоренца”: бессмысленных, как и сам “вывод”; никчемных, как и сама “теория” “относительности”, построенная на них; отвратительных своим лживым ярлыком “лоренцовские”, [3], как и любая взятка; искажающих мир до надругательства над здравым смыслом, добытого человечеством опытом тысячелетий, за что здравый смысл расстреливался Эйнштейном как достояние дураков, [3].
Вернадский проводит широчайшее исследование и утверждается в неоднородности и анизотропности пространства. Это звучит в диссонанс с назойливой трескотней эйнштейнианцев, что “преобразования Лоренца” выведены, наоборот, из однородности и изотропности пространства. Парадокс состоит в том, что, утверждая на словах однородность и изотропность своего “пустого” пространства, они в действительности пользуются наполненным пространством Вернадского. Так, [2], для поперечного движения выбирается скорость для переправы через поток, а для поворота систем координат относительно друг друга – строго определенный угол.
Возникает вопрос, почему Вернадскому пришлось логически доказывать, что в теории относительности нет эфира, если в первом же абзаце тех нескольких страничек, которые теперь так навязчиво выдаются за претензию на “теорию” (относительности”), Эйнштейн объявляет, что эфира нет, и водружает на его место пустоту? – Ответ состоит в том, что, например, в бывшем СССР эта “теория” была издана лишь в 1965 в первом томе “Собрания научных трудов”, [8], чтобы, если не содержанием “теории”, то хотя бы весом тома размещения утвердиться в ее весомости. Так что Вернадский, как и все, оглушаемый эйнштейнианской рекламой “теории”, вынужден был довольствоваться тем, что измышлялось о ней апологетами, которых развелось видимо-невидимо (их потом возглавил академик Ландау). Визг эйнштейнианцев вокруг “теории” должен был прикрыть ее бессмысленность: афишировалось сокращение длины, замедление времени, зависимость массы от скорости…, но замалчивалось, что все это должно происходить в пустоте Эйнштейна, т.е., беспричинно, без эфира. Вот почему Вернадскому пришлось в куче нелепостей “теории” докапываться до ее безэфирной несостоятельности. Если бы он имел ее в оригинале, то как сторонник “заполненного пространства”, неоднородного и анизотропного, он отверг бы ее уже с первого абзаца
Чем Вернадский был опасен для эйнштейнианцев
Как отмечалось, Эйнштейн “упразднял” эфир, надеясь получить “экономию в мышлении”, но его подстерегала лихорадка поисков замены для эфира. Из беспомощных эрзацев делались сногсшибательные своей беспричинностью выводы, в частности, о сокращении длины и замедлении времени, которые представали не как следствие наполнения пространства по Вернадскому эфиром, а лишь как проявление неких внутренних свойств самих пространства и времени, впервые-де открытых “гением” Эйнштейна. Люди околпачивались побасенками, например, о близнецах, один из которых улетал на околосветовом корабле и вернулся по-прежнему молодым, в то время как другой, неподвижный землянин, уже совсем состарился. Но ведь по этой же “теории” “относительности” улетевшего можно считать неподвижным, и теперь уже его очередь “стариться”! (?).
Следствием отрицания эфира явился и так называемый принцип относительности Эйнштейна, в котором утверждалось универсальное постоянство скорости света, т.е., фактически “принцип” вместо относительности утверждал абсолют! (?). Так “принцип” формулировался до “отречения” Эйнштейна, таким он оставался и после, хотя было сказано, что о свете бессмысленно говорить без эфира. Подспудно здесь обыгрывается спекуляция на большой скорости света – пойди-де проверь! Это же – в “собственной” формуле сложения скоростей “гения”, по которой сложение даже двух скоростей света дает лишь одну скорость как магизм большой скорости света, хотя в действительности формула такова, что и сложение двух скоростей черепах выдает лишь одну скорость!(?).
И все это совершается при полном замалчивании эфира: его не критикуют, с ним не спорят, его не ниспровергают, его просто – нет! Этим демонстрируется показательная легкость дыхания без него и в природе, и в теории (хотя все держится на подтасовках и “вся” физика – это всего лишь трюки Эйнштейна с эрзацами эфира), физика без него – вершина творчества, только она-де и научна в отличие от недоразвитой “классической”. Таким образом, людей водили за нос, навязывали им бессмысленные преобразования координат и времени, нелепейшие выводы из них, принцип абсолюта вместо относительности…, но замалчивалось главное – эфир! И, наоборот, Вернадский даже не упоминает об этих “штучках” эйнштейнианцев, его путеводная звезда в исследовании – эфир.
Но Вернадский “лежал” в рукописи, а эйнштейнианцы творили свое черное дело, и добились своего. Так, после краха СССР в Петербурге каждые два года созываются две (после раскола не без помощи эйнштейнианцев) конференции (конгресса) по естествознанию, которые по Обращению, принятому в 1991, должны были бы быть противоэйнштейновскими, но на одном из них эфир лишь изредка упоминается и он теперь утонул в поповщине под водительством Смирнова А.П. как эйнштейнианского холопа, а другой всегда заявлял, что выступает только против принципа относительности Эйнштейна, но эфира не признает, как и эйнштейнианцы, т.е., фактически служит им.
Таким оказался “легкий путь” Эйнштейна без эфира. Эйнштейнианская банда “ученых” преступников опутала науку, угнетает и терроризирует ее. Отставание науки на целое столетие – вот цена “экономии мышления” Эйнштейна! Человечество поставлено на грань энергетического голода! А сколько исковерканных человеческих судеб! Сколько жизней ушло бессмысленно в песок (помимо загнанных в психушки и концлагеря), воевавших против принципа относительности Эйнштейна, в то время как надо было вместе с Вернадским бороться за
эфир! Но Вернадского опубликовали лишь перед самым крахом СССР, да и то завуалированно.ков!_одпись автора: Пруссов П.Д.к філософа, який гаряче відстоював існування ефіру.ої) айнштейніанці фактично дискрОпорочивание возвеличиванием
Из изложенного видно, сколь опасен для эйнштейнианцев был Вернадский, но ни один из отлаженных приемов расправы для него не подходил, и только через 30 лет после его смерти был запущен утонченнийший механизм ошельмования. 30 лет пролежали нетронутыми рукописные наброски Вернадского к идее превращения биосферы Земли коллективным разумом и трудом человечества в новую фазу развития оболочек Земли – ноосферу для полного удовлетворения своих потребностей. Однако в 70-х прошлого века, наоборот, все заметнее стали проявляться “плоды” загрязнения биосферы Земли человеком. Появились “зеленые”, забившие в набат пол спасению людей от самоуничтожения. Высокое гуманистическое движение натолкнулось на противодействие тех, кто сгребает прибыли с этого самого загрязнения.
Тур Хейердал, переплывая Атлантику, сделал выводу, что загрязнение океана уже угрожает его способности к самоочищению, но ему было отказано в выступлении с докладом об этом в ООН. Озабоченность “зеленых” ростом “озоновой дыры” над Антарктидой также осталась неуслышанной. Парниковый эффект как результат загрязнения атмосферы углекислым газом уже заявил о себе гигантскими аномалиями в глобальных катастрофах, поднимается вопрос о заключении конвенции по ограничению вредных выбросов, но именно те, кто больше всего загрязняет атмосферу, отказываются подписать конвенцию…
Ясно, что для осуществления оптимистической идеи Вернадского момент весьма неподходящий, но именно его-то и используют эйнштейнианцы: в 1977 издают книгу под названием “Научная мысль как планетное явление”, в которой собраны упомянутые наброски Вернадского. И хотя издание было помпезно обставлено, провокационный характер его с целью дискредитации имени Вернадского был очевиден и все глубже раскрывается в последующем.
Философские заметки Вернадского по эфиру лежали нетронутыми, оставаясь больной мозолью эйнштейнианцев. В 1988 они выкидывают очередной трюк – выходит книга “Философские мысли натуралиста”. Трюк состоит в том, что сами философские мысли натуралиста загнаны во второй (из трех) раздел книги, а первый отдан все той же провокационной “Научной мысли…”, которая философской-то и не является (!?). Т.е., если и издаются заметки Вернадского по утверждению эфира в науке, то только под дальнейшую дискредитацию его имени! Стремление издателей держать в тени Вернадского-философа проявляется и в том, что все четыре приложения к книге с философским названием отданы нефилософской теме – ноосфере.
Но и это еще не все. Эйнштейнианцы лихорадочно продолжали забивать гвозди в гроб Вернадского и в 1991 в третий раз издали “Научную мысль…”.
На этом атаки эйнштейнианцев на имя Вернадского захлебнулись – в том же 1991 развалился их СССР. Но своего они добились. Мне, например, прежде Вернадский был известен только как проповедник несбывающейся ноосферы, и он меня совершенно не интересовал. И только недавно другие подсказали, что надо читать самого Вернадского, а не то, что о нем пишут.
В настоящее время истинный Вернадский, а именно Вернадский-философ чрезвычайно актуален своим утверждением эфира как в природе, так и в естествознании. Перед лицом эйнштейнианской банды, до сих пор представляющей собой официальную науку, Вернадский без позолоты предстает и теперь передовым борцом за высокую истину в науке, и наша задача – всеми силами помогать ему в этом.
ЛИТЕРАТУРА