Reston, в библиотеке геологической службы

Хорошенькое дело! Мы в жизни не соприкасались ни с самой мерзлотой, ни с довольно обширной и зрелой наукой о ней. А тут – обзор. Ну, что ж, даже интересно. Мы приехали в Рестон, погрузились в библиотеку и стали изучать проблему. Столько узнали нового для себя! Обзор получился интересный.

В результате развала Союза республиканские сейсмологи оказа-лись в изоляции. Объединяющее всех издание – “Землетрясения в СССР” перестало объединять высокосейсмичный Среднеазиатский регион. Теперь Виталий Иванович посчитал важным для себя делом неообходимость помочь сейсмологам Средней Азии и Казахстана выйти из своего узкого круга на прямые контакты с внешним миром, не только с Россией, как раньше – но и с Западом, и с южными соседями, обмениваться опытом работы по сейсмическому риску, сейсморайонированию, добиваться совместных работ, получать гранты и т.д.

Карта Средней Азии, где он проработал 40 лет, всегда висела у рабочего стола.

Он приложил большие усилия к организации с этой целью международных совещаний в Стамбуле и Алма-ате, добивался, чтобы на совещание приехали не важные чиновники – а активные сейсмологи, что было совсем не просто. Он делал все что мог для поддержки и помощи той работе по сейсмическому риску и снижению жертв и ущерба от землетрясений, которую Брайан Такер и созданный им GeoHazard проводят в развивающихся странах.

Когда William Lee проводил колоссальную работу по составлению всемирной энциклопедии HANDBOOK of EARTHQUAKES, в который были включены все сейсмологические организации мира, Виталий живо откликнулся на предложение поучаствовать. Работа эта была “волонтерская”, бесплатная, делалась на голом энтузиазме. Деньги дали только на печать. Виталий взялся за то, чтобы институты Союза, их направления исследований, активные сейсмологи, их биографии, списки основных работ и тексты наиболее важных статей попали бы в HANDBOOK и стали известны миру.

И это оказалось не просто. По-советски неповоротливая бюро-кратическая машина с застарелой боязнью всего заграничного, с абсолютным непониманием важности этого дела, всячески тянула, увиливала от лишних хлопот. Виталий снова и снова обращался и к руководствам и лично к людям, которых знал, звонил, писал, слал E-mail, объяснял, что и как надо сделать. И хотя не все получилось, как он надеялся, но что-то получилось. Потом он составлял списки активно работающих людей, которым рекомендовал послать книги HANDBOOK лично, чтоб они не завязли по дороге, не украшали бы кабинеты тех, кому не нужны. Мы оба получили по экземпляру - он и их послал кому-то, кто почему-либо не попал в список.

Он и раньше стремился знакомить с современными работами, выписывал BSSA, а когда мы вышли на пенсию – посылал свои книги, журналы, оттиски, собранные материалы тем, кому они могли пригодиться.

Ну и, напоследок, еще одно.

Вопрос о том, какого уровня взрывы могут быть обнаружены очень важный момент для службы мониторинга. Слабые семипалатинские взрывы международные службы не зарегистрировали, даты их не были объявлены. Чтобы их найти на записях региональных станций, приходилось с лупой просматривать сотни и сотни сейсмограмм. Анализ дат и времени в очаге для известных сильных взрывов показал, что взрывы делаются не в случайные месяцы и дни, часы и минуты. Виталий Иванович навел статистику на даты и времена, нашел эту систему. С чисто практической точки зрения это помогло ограничить число сейсмограмм, по которым имело смысл искать слабые взрывы. Искал только в более вероятные месяцы, дни, часы и минуты. Большинство (25 из 29) таких взрывов удалось найти.

Что же это за система?

Ну, что даты взрывов подчиняются обычному закону: “спячка-раскачка-горячка” это еще не удивительно и догадаться было легко. Часы – понятно какие, - рабочее местное время, днем. Но вот почему минуты тяготеют в каким-то определенным цифрам?

Разгадка привела к удивительному выводу. Оказалось, что из каталогов можно извлечь такие совсем не сейсмологические сведения, как количество генералов, руководивших взрывной активностью. Выявить момент, когда новый сменял предыдущего. И почувствовать, что за личности были эти генералы. Некто на правах анонимности сказал, что угадали мы правильно...

Виталий Иванович в Ламонте, 2003, у постера с докладом о времени в очаге и о генералах. 2003

Конечно, бог с ними, с генералами, дело прошлое. Интересно другое: материал, который мы изучаем, (не только сейсмограммы – а, например, даже каталоги!) – содержит гораздо больше, чем мы думаем. И это “больше” выскакивает, как чертик из бутылки, если невзначай задашь правильный вопрос.