Велики заслуги Ломоносова в деле развития русского литературного языка. Недаром Радищев называл Ломоносова “насадителем” русского слова. Второго такого в российской науке не было – будучи большим учёным, он был одним из ведущих литераторов своего времени, доказав, что человек может заниматься наукой и одновременно искусством, физикой, химией и литературой.
Евгений Лебедев (“Михаил Васильевич Ломоносов”) замечает: в “Риторике” (1748-й год) Ломоносов писал, что “чистота штиля” зависит от “основательного знания языка” и “прилежного изучения правил грамматических”. Но ещё в 1746-м году Ломоносов, полемизируя с Тредиаковским по вопросам славянской грамматики, написал “Примечания на предложение о множественном окончании прилагательных имён”.
М. В. Ломоносовым была разработана “теория трёх штилей” – стилистическая система русского языка. Ломоносов выделял три “штиля”:
– высокий штиль – высокий, торжественный, величавый;
жанры: ода, героические поэмы, трагедии, ораторская речь;
– средний штиль – элегии, драмы, сатиры, эклоги, дружеские
сочинения;
– низкий штиль – комедии, письма, песни, басни.
Эта регламентация для того времени имела положительное значение, поскольку способствовала упорядочению употребления языковых ресурсов, что является одной из величайших заслуг Ломоносова в реформе русской словесности.
Такой подход был неоднозначно встречен современниками, но поскольку сложившаяся к XVIII-го века ситуация в языке требовала кардинальных решений, то теория Ломоносова в конце концов восторжествовала. Ломоносов также рассматривал свою стилистическую теорию как средство борьбы со злоупотреблением иностранными словами.
Он решительно восставал против непродуманных заимствований, засорявших живой родник народного слова. И это – в пору, когда дворянская верхушка, а также заезжие иностранцы скептически расценивали возможности русского национального языка.
В январе 1757-го года выходит из печати “Российская грамматика” Ломоносова, которая выдержала несколько изданий и была переведена на немецкий язык. В “Российской грамматике” Ломоносов так пишет о русском языке:
“Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с Богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятельми, итальянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашёл бы в нём великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка”.
М.В. Ломоносов писал: “Красота, величие, сила и богатство российского языка явствуют довольно из книг, в прошлые века писанных, когда ещё не токмо никаких правил для сочинений наши предки не знали, но и о том едва ли думали, что оные есть или могут быть”.